— Это было бы ай-я-яй, — сказал Гейб.
— Жидкая грязь заливала всю парковку на два дюйма, когда я там был в последний раз, — сообщил Такер Кейс. — По такому не всякая машина разгонится.
— Послушайте, надо вызвать помощь, — сказал Тео. — И кто-то должен за ней съездить.
— И на десять шагов этот кто-то не прорвется, — возразил Так. — Откроешь дверь или разобьешь окно — они тут как тут, дожидаются.
— А крыша? — спросил Джош Баркер.
— Закрой рот, парень, — сказал Так. — На крышу хода нет.
— А теперь мы отрежем ему голову? — спросил Джош. — И надо позвоночник рассечь, а то полезут.
— Смотрите, — сказал Тео, высветив фонариком центр потолка. Там был люк. Запертый и закрашенный, однако был.
— Ведет на старую колокольню, — объяснил Гейб Фентон. — Колокола нет, а ход на крышу есть.
Тео кивнул:
— А с крыши можно посмотреть, где они все, а уже потом двигаться дальше.
— Но до этого люка тридцать футов. И как туда забраться?
Неожиданно откуда-то сверху донесся визгливый «гав». Полдюжины фонариков метнулось туда и высветило Роберто, болтавшегося вверх ногами на рождественской звезде.
— Елочка Молли, — сказала Лена.
— На вид прочная, — подтвердил Гейб Фентон.
— Я полезу, — сказал Бен Миллер. — Форму я не растерял. Если нужно будет рвать когти — справлюсь.
— Ну вот, а вы говорили, — заметил Лене Такер. — Ни один мужик с мелкими яйцами на такое бы не вызвался. Видишь, как врут мертвые.
— Но только у меня старый «терсел», — продолжал Бен. — Вы же не хотите, чтобы я на таком за подмогой ехал.
— Нам нужен «хаммер», — сказал Гейб.
— Ну да, или хотя бы хорошая ручная дрочка, — подтвердил Так. — Хотя нет, это можно и потом. А пока лучше полный привод.
— Ты правда хочешь попробовать? — уточнил Тео у Бена.
Атлет кивнул:
— У меня шансов выбраться больше. А тех, кого не обгоню, втопчу в грязь.
— Ну тогда ладно, — сказал Тео. — Давайте вытащим елку на середину.
— Не так быстро. — Такер похлопал по бинтам. — Мне все равно, какая скорость у Микронады, но у Санты в пушке — еще два патрона.
Так вот для чего все это, думал Бен Миллер, взбираясь в крохотную колоколенку на крыше церкви. Десять минут ушло на то, чтобы хлебным ножом пропилить закрашенные швы люка, но в итоге все получилось: он откинул крышку и с верхушки рождественской сосны перелез в будку, где раньше жил колокол. Места едва хватило — Бен даже разогнулся не до конца, уперев ноги в узкие карнизы по краям отверстия. К счастью, колокол давно сняли. Только жалюзи остались на отдушинах со всех сторон, и ветер свистел здесь так, будто не было даже их. Бен знал, что вышибить ногой решетку удастся сразу — все-таки дереву сто лет, — а потом он проползет по крутому скату, спрыгнет с той стороны, где безопаснее, доберется до стоянки и красного «эксплорера», ключи от которого зажаты у него в руке. В тридцати милях к югу — пост дорожной полиции, и помощь придет.
Все годы после окончания школы и колледжа, все тренировки, все часы на гаревой дорожке, все тяжести, круги по бассейну и белковые диеты — все это свелось к этому мгновению. Форма, в которой он себя упорно поддерживал, когда всем остальным было глубоко наплевать, наконец принесет плоды. Любую тварь внизу, которую не получится обогнать, — любую он вырубит одним плечом. (После первого курса Бен даже играл один сезон полузащитником — это помимо университетской легкоатлетической карьеры.)
— Нормально, Бен? — донесся снизу голос Тео.
— Ага. Я готов.
Он набрал в грудь побольше воздуха, прижался спиной к стенке колокольни и вышиб ногой жалюзи из отдушины напротив. Рейки полетели от первого же удара, и Бена едва не вынесло на крышу ногами вперед. Для равновесия он перевернулся на живот и заскользил в отдушину. Под ним уходила вниз рождественская елка — к десятку лиц, в ожидании поднятых к небесам.
— Держитесь. Я скоро прибуду с подмогой, — сказал он. И оттолкнулся, на четвереньках спиной вперед выбираясь на острый конек крыши. Чего бы он ни коснулся, все отдавало холодом и влагой.
— Пожалте, сучка, — раздался голос у самого его уха.
Бен отскочил и поехал с крыши вниз. Кто-то поймал его за свитер, снова втянул наверх, а потом что-то жесткое — и гораздо холоднее — ткнулось ему в лоб.
Последними он услышал слова Санта-Клауса:
— А ничего, блядь, спортсмен коленца откалывает.
Внизу, в церкви, услышали выстрел.
Дейл Пирсон держал мертвую звезду спорта за шиворот и думал: «Съесть сейчас или оставить на после бойни?» Под ним, на земле остальные недомертвые молили об угощении. Пейзажист Уоррен Тэлбот даже залез до половины соснового ствола, который Дейл прислонил к стене вместо лестницы.
— Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, — канючил Уоррен. — Я такой голодный.
Дейл пожал плечами и выпустил воротник Бена Миллера, затем подтолкнул тело сапогом и отправил скользить по крыше. Свежий труп перевалился через край и рухнул в изголодавшуюся толпу. Уоррен оглянулся: куда упало тело? — и снова посмотрел на Дейла.
— Сволочь ты, — сказал он. — Теперь мне уже не достанется.
С земли доносилось отвратительное чавканье.
— Ну да, все быстрым и мертвым, Уоррен. Быстрым и мертвым.
Покойный пейзажист соскользнул вниз по стволу и пропал из виду.
А Дейл жаждал мести. Он сунул голову в колоколенку и оглядел белые от ужаса лица внизу. К люку по рождественской елке уже карабкался жилистый биолог.